....Жёлтый дым и хлороформ
Многие очевидцы, с которыми говорил автор этих строк, указывают на наличие в Доме профсоюзов странного дыма жёлтого или желтовато–зелёного цвета с резким удушающим запахом. Ряд таких свидетельств содержатся и в материалах экспертизы, и именно они насторожили Искрука.
Прежде всего, это явление может иметь «естественную» природу. Дело в том, что при горении многих современных полимерных материалов, например, поливинилхлорида (ПВХ), тефлона и т.п., могут выделяться различные токсичные газы, в т.ч. хлор в свободной форме, фосген, синильная кислота и т.п.
Что же до хлороформа, который, по словам Искрука, обнаружен в некоторых телах погибших, то здесь содержится достаточно грубая фактическая ошибка: в материалах экспертизы о хлороформе в телах ничего не говорится. А говорится там (со ссылкой на свидетеля Ештокина) следующее: «В результате исследования я пришёл к заключению, что в объектах №№ 3, 4, 5 (согласно заключению) содержится следовое количество хлороформа… Ничтожно малое количество выявленного хлороформа категорически не даёт возможности оценить первоначальный объём хлороформа (следы которого обнаружены) до его испарения…». Что есть «объекты №№3, 4, 5», в экспертизе не указано. По информации автора этих строк, речь идёт не о неких образцах из тел погибших, а о соскобах со стен вестибюля (где, напомним, располагался эпицентр пожара). Именно в этих соскобах сотрудниками ГСЧС Одесской области с помощью сверхточных приборов выявлены следы хлороформа. А вот в телах погибших сотрудниками бюро судмедэкспертизы, по моей информации, напротив, ничего подобного не обнаружили. То есть, возможно, что Искрук просто неверно истолковал материалы дела, приняв результаты анализа проб со стен за результаты токсикологической экспертизы и сделав на этом ошибочном основании неверные выводы.
Хлороформ при нагревании действительно имеет свойство превращаться в фосген – ядовитое вещество, в прошлом использовавшееся в качестве химического оружия. Однако для фосгена характерна вполне конкретная картина отравления. Не вдаваясь в чисто медицинские детали, скажем, что при обычных «рабочих» концентрациях фосгена (0,2-0,5 миллиграмма на литр воздуха) для отравления фосгеном характерен скрытый, бессимптомный период, длящийся от 4 до 8 и более часов. В Доме профсоюзов же гибель людей, по всей видимости, произошла за минуты, в крайнем случае – десятки минут после начала пожара. Такое возможно при высоких концентрациях фосгена – 3-5 миллиграмм на литр. Достигнуть таких концентраций в негерметичном и активно вентилируемом (за счёт тяги) помещении Дома профсоюзов было бы весьма затруднительно. А если бы это и удалось каким–то образом сделать, то газ неизбежно распространился бы как по зданию, так и за его пределы. В результате имелось бы значительное число свидетельств о характерном для фосгена запахе прелого сена, который отчётливо ощущается уже при концентрации в 0,004 миллиграмма на литр воздуха – в тысячу раз меньшей той, которая должна была бы иметь место в «зоне поражения». Кроме того, мы имели бы дело с множеством случаев несмертельных отравлений с характерными симптомами, в т.ч. и среди тех, кто был в здании после окончания пожара. Однако этого не наблюдалось: к примеру, активно исследовавшие здание пожарные, как следует из их собственных показаний, содержащихся в экспертизе, находились там без дыхательных аппаратов и какой–либо иной защиты, однако ни на какие симптомы, характерные для отравления фосгеном или иным сильнодействующим ядом, не жаловались. Кстати говоря, даже незначительные дозы фосгена оказывают характерное влияние на вкусовые рецепторы – к примеру, вода или сигареты получают странный привкус, который невозможно не заметить. Однако подобные сообщения среди рассказов участников событий автору этих строк также не встречались.
Эти и другие соображения против «хлороформно–фосгеновой» версии высказывались и ранее, так что ничего нового в них нет. Однако, как мы показали выше, и Сергей Искрук не нашёл никаких новых веских свидетельств в поддержку этой версии.
При этом, конечно, нельзя игнорировать свидетельства о присутствии в Доме профсоюзов неких едких газов, обладающих удушающим и слезоточивым действием и резким «химическим» запахом. Как уже говорилось выше, такие газы могли образоваться в процессе развития пожара, однако нельзя полностью исключать и возможность их целенаправленного применения. К примеру, это могли быть слезоточивые смеси типа «Терен» или «Черёмуха», широко распространённые среди участников «силовых» подразделений как «Евромайдана», так и Куликова поля. Нельзя исключать и возможности применения чего–то вроде хлорпикрина – широко распространённого учебного отравляющего вещества, обладающего резким раздражающим действием на слизистые оболочки. Однако как слезоточивые смеси, так и хлорпикрин вряд ли могли убить или одурманить людей в Доме профсоюзов – а значит, не сыграли ключевой роли в ходе событий. Конечно, для восстановления целостной картины событий 2 мая было бы полезно знать, применялось ли что–то подобное на практике, однако этот вопрос стоит отнести к проблемам второй или даже третьей степени важности.
Оставшееся за кадром
Между тем, в материалах экспертизы содержится ряд свидетельств, которые заслуживают куда большего внимания, чем очередное переливание из пустого в порожнее вокруг «хлороформной» версии.
К примеру, экспертом достаточно детально изучены действия сотрудников ГСЧС по ликвидации пожара. Искрук доказательно установил, что первое подразделение пожарных было направлено на Куликово поле спустя 21 минуту после получения сообщения о пожаре в Доме профсоюзов. А повышенный ранг сложности, предполагающий привлечение дополнительных расчётов, пожар получил лишь ещё через 11 минут.
Искрук дотошно перечисляет нарушения должностных инструкций, допущенные руководителями ГСЧС, приходя к выводу, что надлежащая реакция позволила бы избежать такого большого количества пострадавших. Впрочем, анализ этой части экспертизы, пожалуй, заслуживает отдельного рассмотрения.
В материалах экспертизы содержатся показания начальника караула государственной пожарно–спасательной части №2 Сербула, который был в числе первых сотрудников ГСЧС, участвовавших в тушении пожара. В них, в частности, говорится: по прибытии расчёта на место, собравшиеся у здания активисты «Евромайдана» препятствовали пожарным выполнять своё дело. Они не подпускали сотрудников к зданию и даже перерубили пожарный рукав, с помощью которого подавали воду.
Кроме того, тот же Сербул свидетельствует, что бутылки с зажигательной смесью продолжали лететь в здание и после ликвидации пожара.
Это противоречит общепринятой в кругах сторонников «Евромайдана» версии о том, что пожар в Доме профсоюзов носил чуть ли не случайный характер, и что после его начала активисты осознали, что происходит, перестали атаковать здание и принялись помогать пожарным спасать людей.
Правда, в то же время упомянутый выше пожарный Бердник говорит о том, что он и его коллеги не сталкивались с сопротивлением, и что активисты, напротив, помогали им бороться с огнём и спасать людей. Противоречия между этими показаниями нет: среди нескольких тысяч людей, собравшихся на Куликовом поле 2 мая 2014 года, вполне могли быть как те, кто действительно желал находящимся в здании смерти, так и те, кто искренне пытался их спасти.
Очень важны свидетельства, касающиеся обстоятельств смерти Ирины Яковенко, тело которой нашли на столе одного из кабинетов. Из–за странной позы, в которой находилось тело женщины, многие сразу сочли, что она была убита (по наиболее распространённой версии – задушена). Официальная версия эти предположения опровергает: согласно ней, Яковенко погибла не от чьих-то рук, а в результате отравления дымом и продуктами горения. Однако материалы экспертизы Искрука подтверждают скорее версию об убийстве: по словам Сербула, кабинет №330, в котором нашли тело Яковенко, был практически не задымлён и уж тем более не имел никаких следов воздействия огня. Зато в помещении Сербул заметил явные следы борьбы: разбросанные вещи и тому подобное. «Женщина лежала без признаков ожогов, и там в принципе ничего не закопчено. Получается так?» — задаёт уточняющий вопрос эксперт. «Получается, что её убили», — констатирует пожарный.
Подобные детали имеют не меньшее, а, возможно, даже большее значение, нежели резонансные и скандальные заявления Искрука в поддержку «хлорофомной» версии, и делают подготовленную им экспертизу ценнейшим источником информации – особенно с учётом того, что официальные лица Украины всеми силами скрывают любые документы, которые содержат нечто подобное. Увы, до тех пор, пока украинские власти будут и далее идти по пути сокрытия доказательств и фактов, утечки информации вроде той, которую устроил Искрук, являются единственным способом хоть на полшага приблизиться к установлению истины.
где взял
Юрий Ткачёв, ТАЙМЕР
Прим. Моё- При горении ПХВ выделяется хлористый водород .Не БОВ ,но весьма неприятное вещество .И он как раз желто-зелёный с резким запахом.Соединяясь в бронхах со слизью образует соляную кислоту со всеми вытекаюшими.А хлорлформ средство для наркоза в ПМВ и начале 20го активно в хирургии использовали.Отсюда и "позы боксёра нет у трупов из дома профсоюзов в Одессе . Они сначала от хлороформа теряли сознание ,а уж потом обгорали .
- Дело 2 мая: Активисты «Евромайдана» препятствовали пожарным... и даже перерубили пожарный рукав 2
alexzgr1970- August 11th, 2017
LJ Video
;( Leave a comment )